Диффамация, как проблема “практической юриспруденции” может
возникать в различных ситуациях:
Во-первых, как проблема защиты лица (физического или юридического) от
распространения информации, которую есть основания считать дезинформацией или по определенным
соображениям определяет как дезинформацию.
Во-вторых, как проблема защиты лица от обвинений в дезинформации, зачастую это
проблема защиты журналистов и СМИ
В-третьих, это специфическая, достаточно неоднозначная в современных
украинских условиях проблема защиты государственных органов ( институтов или должностных лиц) от
распространения информации относительно них, которую они склонны считать дезинформацией.
Национальное законодательство имеет достаточно многочисленный перечень норм не
только гражданского, но и уголовного законодательства, которые защищают лицо от дезинформации.
Однако при условиях сохранения политико-правовых традиций тоталитарного общества существует
угроза использования этих правовых способов против таких важных институтов современной демократии
как критика, общественный контроль, плюрализм и тому подобное.
Есть значительное количество примеров, когда суды удовлетворяют иски о
дезинформации против журналистов или средств массовой информации. Это является следствием
несовершенства законодательства и судебной практики, которые унаследовали патерналистический
подход к делам о дезинформации, который существует в тоталитарных государствах.
Необходимо
- Усердно проанализировать дело с учетом типичных нарушений права на свободу
убеждений.
- Принять во внимание, что украинское национальное законодательство прямо не
требует доказывать оценочные суждения в делах о дезинформации. Это вытекает лишь из текста
Постановления Пленума Верховного Суда Украины №7 от 28 октября 1990 года с изменениями от 4 июня
1993 г., 31 марта 1995 г., 25 декабря 1996 г., 3 декабря 1997 г. “О применении судами
законодательства, которое регулирует защиту чести, достоинства и деловой репутации граждан и
организаций”.
- Принять во внимание, что согласно с ч.1 ст.9 Конституции Украины
“Действующие международные договора, согласие на обязательность которых предоставлено Верховным
Советом Украины, является частью национального законодательства”. Поэтому при рассмотрении дела
может быть применена ст.10 Конвенции по защите прав человека и основных свобод и практика
толкования этой статьи Европейским судом по правам человека. В украинской судебной практике уже
известны дела, которые были решены в пользу ответчика по делам о дезинформации как раз благодаря
применению “прецедентного права” Европейского суда по правам человека.
- Опровержение распространенной информации, ее изъятие, возмещение
морального ущерба, причиненного распространением недостоверной информации, преследование за
клевету и оскорбление, отказ в регистрации или прекращении выпуска СМИ и т.п. представляет
ограничение свободы слова, мысли, свободного выражения взглядов, убеждений и информации. С целью
усиления гарантий по защите конституционно гарантированных прав человека и гражданина, учитывая
положения ст. 55 ч. 4 Конституции, считается обязательно нужным употреблять в судебной практике
по этой категории дел подход Европейского суда, который состоит в том, что ограничение свободы
слова, мысли и информации предстоит оправдать в каждом конкретном случае и лишь на основании
положений, изложенных в ст. 34(3) Конституции.
При решении вопроса, является ли ограничение оправданным, могут
рассматриваться четыре фактора: или удовлетворяются требования истца (или государства) в
ограничении прав, гарантированных ч. 1-2 ст. 34;
действительно ли оно имеет ограничением легитимную цель, то есть, направлено
на защиту этой цели;
или предусмотренное ограничение законом;
необходимое ограничение в демократическом обществе
При этом, положения ч. 4 ст. 32 и ч. 3 ст. 34 Конституции, ст.7 Ц и
соответствующие нормы законов об информации, прессе, телерадиовещании относительно права на
защиту репутации, должны рассматриваться через призму ч. 2 ст. 32 Конституции, где право на
частную жизнь и право на защиту репутации также могут подвергаться ограничениям в интересах прав
человека, включая и права на свободу слова, мысли, информации.
Легитимность целей в делах против прессы суды могут определять через анализ
исковых требований и конкретных обстоятельств в каждом деле. Если действительно речь идет о
защите репутации или иных прав истца, это есть легитимная цель. Но если ответчиком будут
предоставлены надлежащие доказательства того, что иск фактически направлен на замалчивание
недостатков или наказание критиков, а сумма чрезмерных исковых требований относительно
компенсации морального вреда свидетельствует о скорейшем намерении добиться возможного
прекращения выхода СМИ или уничтожение своего конкурента, то такие цели ни при каких условиях
нельзя считать легитимными, и это должно иметь важное правовое значение.
Для решения вопроса, является ли ограничение “необходимым в демократическом
обществе” суд должен понимать “необходимое” как “неотложную общественную потребность”, а не
только как “возможно” или приемлемо”. В свою очередь эта потребность представляется уместной и
достаточной для оправдания такого ограничения. Недостаточно для мотивации ограничения как
“нужного” самого факта, что оно связано с перечнем причин для возможных ограничений по ст.
34(3), например, защита репутации. Не всегда защита репутации по ст. 34(3) оправдывает
ограничение прав по ст. 34(1) и (2). Также недостаточным является то, что права и свободы по ст.
34 якобы должны быть ограниченными лишь потому, что попали в общее правило, например, по ст. 7
Ц. Соответствие Конституции каждого ограничения рассматривается в отдельности в каждом деле,
учитывая конкретные ее обстоятельства.
При определении, вводить ли ограничения по конкретному делу, являющемуся
необходимым в демократическом обществе, целесообразно обращаться к положениям ст. 34 Закона
Украины “О печатных средствах массовой информации (прессе), ст. 2, 37(3) Закона Украины “О
телевидении и радиовещании”, ст. 9,10, 32(ч. 6), 43 Закона Украины “Об информации”, ст.6 (ч. 3)
Закона “О государственной тайне”, где определено право граждан на получение через средства
массовой информации оперативной информации вообще и о деятельности органов властей, управления и
местного самоуправления в частности и ответственность чиновников за не предоставление такой
информации, ее сокрытие или необоснованное отношение к сведениям с ограниченным доступом.
